В результате нападения Германии на Польшу в сентябре 1939 года около 3.5 миллионов евреев, живших на территориях, оккупированных немцами и Советским Союзом, оказались в ловушке.

В конце 1940 – начале 1941 года, за несколько месяцев до того как немцы начали массовое уничтожение евреев в Советском Союзе, приблизительно 2 100 польских евреев нашли временное убежище в Литве. Благодаря неустанным усилиям многих людей эти беженцы смогли обрести безопасное пристанище. Еврейские организации и общества предоставляли беженцам материальные средства и другую помощь.

Но наиболее решающее содействие пришло от неожиданных источников: представителей голландского правительства в изгнании и союзника нацистов – Японии. Их гуманитарная деятельность в 1940 году стала решающим актом по спасению еврейских беженцев из Польши, временно обосновавшихся в Литве.

Давление на польских евреев усилилось к концу 1940 года, когда после оккупации Литвы Советским Союзом новое правительство поставило всех беженцев перед выбором – либо принять советское гражданство, либо быть отправленными в Сибирь в качестве “неблагонадежных элементов”. Ободренные сообщениями от тех, кто благополучно переправился по Транссибирской магистрали в восточный порт Владивосток, сотни еврейских беженцев обратились к властям за выездными визами. До сих пор остается неизвестным, почему Советы разрешили беженцам с польскими туристическими документами, многие из которых имели сомнительную юридическую силу, покинуть Литву.

Не все беженцы смогли воспользоваться помощью исполняющего обязанности голландского консула Яна Звартендийка и исполняющего обязанности японского консула Чиун Сугихары в Ковно (Каунасе), чтобы уехать из Литвы. У некоторых не было достаточно американских долларов, которые советские власти требовали для оплаты дорогих железнодорожных билетов. В конце концов разрешение Советов на отъезд стало носить деспотичный характер. В какой-то момент власти разрешили покинуть страну только лицам, имеющим японские визы. Но большинство евреев, имевших литовское гражданство, не захотели эмигрировать. При коммунистическом управлении они стали советскими гражданами и, следовательно, отрицали такого рода свободу.

Между июлем 1940 и июнем 1941 года около 2 200 еврейских беженцев приехало из Литвы в Москву. Там они садились на поезд, следовавший по Транссибирской магистрали. Во время короткой остановки в Москве большинство из них селилось в гостинице “Новомосковская”. Транссибирские поезда отправлялись из Москвы два раза в неделю.

У Американского еврейского объединенного комитета по распределению ("Джойнт") была нелегкая задача – выбрать ограниченное число беженцев, которым они могли гарантировать полную или частичную оплату билета на поезд до Владивостока. Билет стоил 200 долларов.

Несмотря на тревогу, многие беженцы чувствовали себя в этом поезде туристами. Когда поезд останавливался в каком-нибудь небольшом поселке малонаселленой Еврейской автономной области Биробиджан, недалеко от Манчьжурской границы, пассажиры успевали коротко поговорить с местными евреями, торговавшими на станции.

Перед тем как беженцы поднимались на японский пароход во Владивостоке, советские власти конфисковывали у них валюту и другие ценности. Попав в Японию, большинство из них испытывало нужду и не имело на руках достаточно документов, чтобы приступить к устройству на новом месте. Используя фонды, предоставленные главным образом Американским еврейским объединенным комитетом по распределению ("Джойнт"), представители еврейской общины в Кобе, руководимой Анатолием Поневежским, организовали общежития, где селили беженцев, обеспечивали их продуктами питания, а также брали на себя ходатайство за них перед местными официальными организациями.

Поддельные визы в голландскую колонию Кюрасао на Карибских островах, с которыми беженцы не смогли покинуть Советский Союз, доказали бесполезность иных попыток вырваться оттуда, кроме как рассчитывая на японские визы. Необходимость в имеющих силу визах заставляла беженцев обивать пороги консульств в Кобе, Йокохаме и Токио. Более 500 польских евреев добились получения американских виз до декабря 1941 года, но новые, связанные с войной иммиграционные ограничения, не пропустили сотни других, рассчитывавших на въезд. Госдепартамент США, например, запретил выдавать визы беженцам, имевшим родственников на территориях, оккупированных странами-членами “Оси”. Получение документов для въезда в Палестину было еще более проблематичным, а мероприятия по переезду – более сложными и дорогостоящими.

Только небольшое количество беженцев быстро получило разрешение на въезд в Соединенные Штаты и другие страны. Для сотен других пребывание в Японии затянулось на месяцы. Многие беженцы отчаялись когда-либо получить визы в посольствах США и других стран, куда они обращались. Большинство еврейских беженцев из Польши оставалось в Японии намного дольше, чем разрешали их транзитные визы. Многие страшились, что наступит день, когда власти не станут больше рассматривать вопрос о легальном продлении срока их пребывания.

Беженцы постоянно беспокоились о членах их семей, оставшихся в Польше. Почтовые открытки из дома немного успокаивали их, но после 22 июня 1941 года, когда Германия напала на Советский Союз, связь прервалась. За период с 22 июня 1941 года до поражения Германии в 1945 году немцы убили более трех миллионов польских евреев. Однако до беженцев в Японии сведения об этом доходили в виде неопределенных слухов.

Японская общественность была гостеприимной по отношению к еврейским беженцам. Кроме того японцы были заинтригованы: студенты ешивы (религиозного учебного заведения) выглядели совершенно по-иному. В Кобе беженцами заинтересовался авангардистский Танпей фотоклуб, члены которого фотографировали многих беженцев в конце апреля 1941 года. После войны большинство беженцев вспоминали любопытство японцев и отмечали отсутствие антисемитских настроений и действий, которые они испытывали на себе в довоенной Польше.

К осени 1941 года более 1000 еврейских беженцев из Польши покинули Японию. Приблизительно 500 человек отплыли в Соединенные Штаты. Небольшая группа получила визы в Канаду и другие английские владения. Около 1000 остались в затруднительном положении, не сумев добиться какой-либо визы.

В июле 1941 года Соединенные Штаты объявили эмбарго на экспорт нефти в Японию. Вскоре после этого Япония оккупировала Французский Индокитай. Когда стало ясно, что война может разразиться на Тихом океане, все внимание беженцев приковала главная морская база в Кобе – место военных учений. Готовясь к войне, за несколько недель до нападением Японии на Перл Харбор, полиция очистила военный порт Кобе. С середины августа до конца октября 1941 года они отправили оставшихся беженцев в Шанхай, в оккупированном Японией Китае.