Борьба с отрицанием Холокоста: Истоки отрицания Холокоста
Нацистская политика много сделала для возможности отрицания Холокоста, несмотря на то, что во время Второй мировой войны по всей территории оккупированной Германией Европы развернулись операции по массовому уничтожению людей.
Холокост был государственной тайной в нацистской Германии. Немцы стремились издавать как можно меньше письменных документов. Большинство приказов об убийстве были в устной форме, особенно те, которые отдавались на самых высоких уровнях. Приказ Гитлера убивать евреев был издан только для ограниченного круга лиц. Нацистские лидеры, как правило, избегали детального планирования операций по уничтожению людей, предпочитая действовать методично, но часто в импровизированном стиле. Немцы уничтожили большую часть документации, которая действительно существовала перед концом войны. Уцелевшие документы, непосредственно касающиеся программ по уничтожению, практически все были классифицированы и проштампованы "Geheime Reichssache" (Совершенно секретно) и требовали особого обращения и уничтожения для предотвращения захвата врагом. Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС и шеф немецкой полиции, сказал в своем секретном обращении генералам СС в г. Познань в 1943 году, что массовые убийства европейских евреев являются тайной операцией, которую никогда не следует документировать.
Чтобы как можно тщательнее скрывать операции по уничтожению от непосвященных, Гитлер приказал, чтобы об убийствах прямо не упоминалось ни в немецкой документации, ни в публичных заявлениях. Взамен немцы использовали кодовые названия и нейтрально звучащие выражения для описания убийств. Например, на языке нацистов слово "акция" (Aktion) означало насильственную операцию по отношению к еврейским (или другим) гражданам, осуществляемую немецким управлением имперской безопасности, "переселение на восток" (Umsiedlung nach dem Osten) – насильственную депортацию еврейского населения в лагеря смерти в оккупированной Германией Польше, а "особое обращение" (Sonderbehandlung) – уничтожение.
И в это время и позже такие эвфемизмы препятствовали ясному пониманию того, что делали нацисты. Это должно было отчасти облегчить процесс массовых убийств, как можно дольше держа жертв в неведении относительно их судьбы. Широкомасштабное еврейское сопротивление стало возможным только тогда, когда евреи поняли, что политика нацистов заключалась в уничтожении их всех. Кроме того, Гитлер не мог даже предположить, что почти никто не выступит против убийства евреев. Даже в его собственной партии были те, кто согласился с кампанией преследования евреев, но кто иногда отказывался от их систематического уничтожения. Например, Вильгельм Кубе, немецкий генеральный комиссар оккупированной Беларуси, полностью поддерживал уничтожение белорусских евреев, но выразил протест, когда эсесовцы депортировали немецких евреев в Минск и расстреливали их там.
У Гитлера была причина бояться, что при возможной неодобрительной реакции все детали Холокоста станут достоянием общественности. Эвфемизмы способствовали поддержанию секретности, поскольку только те, кто знал "реальное" значение слов могли понять более глубокое значение публичных заявлений и точно интерпретировать документальные свидетельства.
В дополнение к использованию кодового языка, Генрих Гиммлер стремился ликвидировать физические останки жертв операций по уничтожению, чтобы скрыть убийства от наступающих армий Союзников. Он поручил офицеру СС Паулю Блобелю возглавить "Операцию 1005" (Aktion 1005), это кодовое название немецких планов по уничтожению свидетельств убийств в местах массовых казней. Эсесовцы заставляли заключенных раскапывать массовые захоронения в лагерях смерти оккупированной немцами Польши и местах расстрелов на территории бывшего Советского Союза, чтобы кремировать тела, таким образом уничтожая свидетельства массовых убийств. Например, общие могилы были раскопаны и тела полностью сожжены в Бабьем Яру в Киеве летом 1943 года, в Белжеце в конце 1942 года и в лагерях Собибор и Треблинка осенью 1943 года. Действуя таким способом, немцы и их коллаборационисты уничтожили большую часть, но, конечно же, не все доказательства массовых убийств перед тем, как наступающие советские войска захватили территории, на которых совершались эти преступления.
В конце войны, после того, как слово "Холокост" стало упоминаться в Великобритании и Соединенных Штатах Америки, нацистское руководство стремилось противостоять союзническому осуждению нацистской политики по отношению к евреям посредством скоординированной дезинформационной кампании. 23 июня 1944 года нацисты разрешили комиссии Международного Красного Креста посетить гетто Терезиенштадт в оккупированной Богемии на территории нынешней Чешской Республики. Они надеялись скрыть нацистские операции по уничтожению на оккупированных восточных территориях, демонстрируя хорошие условия содержания евреев в Терезиенштадте. Комиссия Красного Креста состояла из двух датских чиновников и одного швейцарского представителя, и их визит продлился только шесть часов. Это был тщательно продуманный обман. Во время подготовки к визиту эсэсовские власти усилили вывоз евреев из гетто, чтобы уменьшить перенаселенность и навели порядок в гетто, посадив сады, покрасив дома, открыв кафе, театры и т.д. Они даже проинструктировали заключенных, как себя вести во время инспекции и как давать положительные отзывы об условиях проживания в гетто. Но как только визит закончился, эсэсовские власти возобновили депортацию евреев преимущественно в Освенцим, лагерь смерти в оккупированной немцами Польше. Визит достиг цели: ввести в заблуждение международное общественное мнение относительно истинной сути нацистской политики по отношению к евреям.
Несмотря на старания нацистов держать в секрете разворачивающийся Холокост, информация об истинном положении дел все-таки просачивалась. Сами преступники говорили о том, что они делают. Иногда, выжившие после операций массового уничтожения, свидетельствовали о программе по уничтожению. И еврейские и польские подпольные организации приложили большие усилия, чтобы сообщить внешнему миру о том, что немцы делали в Восточной Европе. Информация иногда была неполной, противоречивой и неточной в некоторых отдельных деталях, но общая политика и модель происходящих событий стали ясны ко второй половине 1942 года.
Тем не менее, имелись значительные психологические барьеры для принятия существования нацистской программы по уничтожению. Холокост был беспрецедентен и иррационален. Было непостижимо, что продвинутая промышленная страна мобилизует свои ресурсы, чтобы убивать миллионы мирных граждан, включая женщин и детей, пожилых и очень молодых людей. При этом нацисты часто действовали вопреки немецким экономическим и военным интересам. Например, они усилили операции по уничтожению, убивая квалифицированных еврейских рабочих даже в то время, когда нехватка рабочей силы создавала угрозу подрыва немецкой военной экономики.
Слишком многие отреагировали на отчеты о немецких убийствах еврейских граждан, сравнивая эти отчеты с новостями о немецких злодеяниях в оккупированной Бельгии и северной Франции во время Первой мировой войны. Британские СМИ во время Первой мировой войны заявляли, что немецкая оккупация была чудовищна, что немецкие солдаты совершали много правонарушений против беззащитных граждан в оккупированной немцами Бельгии. Они обвиняли немцев в том, что солдаты закалывали штыками младенцев, обезображивали женщин и убивали гражданское население ядовитым газом, предназначенным для ведения военных действий. После войны оказалось, что Союзники придумали многие из этих историй для того, чтобы обеспечить максимальную общественную поддержку военной экономики. В результате этого опыта многие люди скептически относились к сообщениям об операциях по массовому уничтожению во время Второй мировой войны. Но в данном случае эти сообщения были, как правило, верны.
В то время как некоторые люди сегодня введены в заблуждение в результате описанной выше нацистской политики относительно действительности Холокоста, другие откровенно отрицают Холокост по расистским, политическим или стратегическим причинам. Исходная предпосылка этих отрицателей заключается в том, что Холокоста вообще не было. Это предположение соответствует их главным целям. Для них отрицание Холокоста – догмат веры и никакие рациональные аргументы не могут их переубедить. Такое отрицание иррационально, в основном не связано ни с историческими фактами, ни с чудовищностью событий. Некоторые люди отрицают Холокост из-за врожденного антисемитизма, иррациональной ненависти к евреям.
Фактически, отрицание Холокоста было названо некоторыми учеными "новым антисемитизмом", поскольку его сторонники используют множество элементов антисемитизма периода до 1945 года применительно к ситуации по окончании Второй мировой войны. Отрицатели Холокоста утверждают, что сообщения о Холокосте на самом деле являются частью крупного теневого заговора, чтобы белый, западный мир чувствовал себя виноватым и чтобы продвигать интересы евреев. Даже во время Холокоста некоторые люди в США думали, что сообщения о массовом уничтожении еврейских граждан немцами были на самом деле пропагандой, направленной на принуждение правительства предоставить евреям особые привилегии и компенсацию.
Многие люди, отрицающие Холокост, утверждают, что предполагаемый "обман", прежде всего, служил интересам государства Израиль. Отрицание Холокоста этими людьми также является нападением на законность образования государства Израиль. Наконец, другие люди отрицают Холокост, потому что они хотят увидеть возрождение нацистского расизма. Они настаивают на том, что нацизм был хорошей политической философией и что только "негативные" сообщения в прессе о геноциде, за который несли ответственность нацисты, предотвращают возрождение нацистского движения сегодня. Они отрицают Холокост для того, чтобы привлечь сторонников в новое нацистское движение.
Таким образом, отрицание Холокоста, объединяет широкий ряд праворадикальных групп в США и в других странах, начиная от сегрегационистов Ку-клукс-клана до скинхедов, которые стремятся возродить нацизм, и радикальных мусульманских активистов, стремящихся уничтожить Израиль.
Отрицатели Холокоста хотят поставить под сомнение само существование Холокоста как исторического события. Больше всего, они хотят, чтобы к ним относились как к настоящим ученым, оспаривающим историческую точку зрения. Они жаждут внимания, общественной трибуны, чтобы заявить о том, что они называют "другой стороной вопроса". Поскольку настоящие ученые не сомневаются в том, что Холокост действительно имел место, подобные утверждения не играют никакой роли в исторических дебатах. Хотя отрицатели настаивают, что представление о том, что Холокост является мифом, является обоснованной темой для дискуссии, очевидно, что ввиду огромной массы доказательств того, что Холокост был, дискуссия, которую предлагают вести отрицатели, связана в большей степени с антисемитской и ненавистнической политикой, чем с исторической правдой.