Эдвард родился в еврейской семье в Гамбурге. В 1935 г. Нюрнбергские законы запретили бракосочетание или сексуальные отношения между неевреями и евреями в Германии. Эдварду тогда было примерно двадцать пять лет. Эдварда арестовали за связь с женщиной-нееврейкой. Позже его признали рецидивистом и депортировали в концентрационный лагерь Заксенхаузен под Берлином. Там Эдварда направили на каторжные работы на строительных объектах. Незадолго до заключения Эдвард женился, и, пока он находился в концлагере, жена устроила их эмиграцию из Германии. В сентябре 1938 г. Эдвард вышел на свободу и покинул Германию. Он остановился у родственников в столице Нидерландов Амстердаме, позже эмигрировал в США.
14 июня мы с друзьями отмечали день рождения и вернулись домой около полуночи. В четыре утра раздался стук в дверь; я решил, что вернулись друзья, желающие продолжить празднование. Я сказал: «Ладно, идите домой, хватит уже. Уже четыре утра, а завтра на работу». Стук повторился, я открыл дверь и впустил в комнату двоих вооруженных людей в штатском: «Вы арестованы». «Арестован? За что? Я ничего не сделал». Вопросов не задавали. В тот момент их отношение к нам еще не было грубым. Я оделся, затем нас отвели в полицейский участок того района, где мы жили. Я попал в комнату, вероятно, такую же большую, как эта. Там было, наверное, человек двести-триста, и никто не знал, что происходит. «За что и для чего вас задержали?» «Ничего не знаю, я ничего не делал». Мы ничего не знали. Ничего. Мы не имели ни малейшего представления о том, что нас ждет. Знали только, что арестованы. Около шести-семи часов утра нас всех погрузили в грузовики и отвезли на отдаленную железнодорожную станцию в местечке Фульсбюттель. Это на окраине Гамбурга. Грузовики конвоировала полиция, точнее машины штурмовиков, не полицейских, регулярная полиция в этом не участвовала. Перед каждым грузовиком и за ним ехало по машине, еще по одной машине ехало с каждой стороны, в них были ищейки. Ирония заключалась в том, что они не хотели, чтобы кто-нибудь потерялся. Нас отвезли на железнодорожную станцию и погрузили в поезда регулярного сообщения, не в товарные вагоны, как бывало потом. Мы оказались не в товарных вагонах, а в поезде регулярного сообщения, потом несколько часов мы находились в пути. Мы не знали, куда нас везут, не имели понятия о том, что происходило. Легко вообразить царившую среди нас тревогу, особенно у некоторых пожилых людей. Я тогда был молодым парнем, но люди постарше рыдали. Мы не понимали, за что нас арестовали. Когда мы прибыли в Берлин, нас снова погрузили в грузовики... нет, не так. Мы приехали в пригород Берлина Ораниенбург. Не могу сказать, как далеко он находится от Берлина. Поезд остановился, нас вытолкали из поезда, и мы пешком пошли к лагерю.
We would like to thank Crown Family Philanthropies and the Abe and Ida Cooper Foundation for supporting the ongoing work to create content and resources for the Holocaust Encyclopedia. View the list of all donors.